Этот фильм, снятый в 1967 году, вышел на экраны Болгарии только в 1988-м (а в СССР — ещё два года спустя).

Он рассказывает о событиях 1952 года, когда в странах Восточной Европы началась волна преследований и арестов ни в чём не повинных людей, фабрикации дел об антисоциалистических заговорах и проведения «образцово-показательных процессов». Всё копировалось по примеру советской репрессивной системы, которая осуществляла государственный террор против собственного народа.

Прокурор Миладин Воинов оказался в безвыходной ситуации, типичной для тех времён. Он должен был дать санкцию на арест своего близкого друга Павла Павлова, обвиняемого в преступной деятельности только на основании доносов. Воинов понимает, что это дело явно сочинено, а Павлов — очередная жертва, которая попадёт в жернова машины уничтожения. От прокурора требуется лишь одно: соучастие в разыгрываемом спектакле. А в случае отказа его ждёт та же участь подозреваемого в сговоре с врагами страны. Но Воинов, ведущий мучительный разговор с самим собой и со своей совестью, отвергает бесчестное предложение следователя, оставаясь верным дружбе и нравственным принципам.

Режиссёр Любомир Шарланджиев не дожил до выхода «Прокурора» в кинопрокат. Сработала охранительная, запретительная система, разглядевшая в данной картине «крамолу» в тревожное время конца 60-х, когда «пражская весна» вызвала панику в среде ортодоксов и догматиков сталинского социализма. Возможно, лента успела бы проскочить мимо бдительных стражей «идеологической девственности», если бы постановщик при экранизации пьесы Георги Джагарова (между прочим, сценарий написал советский кинодраматург Будимир Метальников) не подчеркнул вневременной характер происходящего, если бы не решил её в жанре притчи, восходящей к давнему спору Понтия Пилата с Христом: «Что есть истина?».

Для чиновников от искусства оказалось шокирующим и абсолютно неприемлемым введение в действие сцен из жизни современного города за окнами дома прокурора. Этот режиссёрский приём спустя многие годы уже воспринимался как свидетельство проницательности авторов, которые сняли фильм не столько о периоде культа личности, сколько об изломе шестидесятых, когда на смену краткой «оттепели» явилась двадцатилетняя эпоха общественной лжи, государственного лицемерия и моральной деградации.

Дубляж на фильм не делали, в кинотеатрах показывали с трехголосым закадровым переводом студии имени Горького (Сергей Мартынов, Наталья Казначеева, Рудольф Панков).